Свою хлёсткую и обличающую комедию «Недоросль» Денис Иванович Фонвизин пишет в непростое время правления Екатерины II. Как отмечала сама императрица в своих мемуарах перед восшествием на престол: «Законами руководствовались только в тех случаях, когда они благоприятствовали лицу сильному». Из этих слов можно сделать определенные выводы о том, в каком упадническом положении находилась духовная жизнь общества конца XVIII века. В свою очередь именно проблема нравственного воспитания подрастающего поколения является центральной в комедии Д.И. Фонвизина.

Деспотичная помещица Простакова всерьез озабочена тем, чтобы ее самозабвенно любимый сынок Митрофанушка получил достойное образование и воспитание: «Робенок, не выучась, поезжай-ка в тот же Петербург; скажут, дурак. Умниц-то ныне завелось много. Их-то я боюсь». И дабы ее сыночек не показался невеждой среди образованного окружения, Простакова не жалеет денег и нанимает для него учителей.

Самым достойным и небезразличным из них является отставной солдат Пафнутьич Цыфиркин, ставший учителем арифметики. Именно благодаря роду своей деятельности, его речь изобилует военными терминами и постоянными подсчетами. Вот что Цыфиркин отвечает на вопросы Милона о своей жизни: «Малу толику арихметике маракую, так питаюсь в городе около приказных служителей у счетных дел. Не всякому открыл господь науку: так кто сам не смыслит, меня нанимает то счетец поверить, то итоги подвести. Тем и питаюсь; праздно жить не люблю. На досуге ребят обучаю». Учитель со всей ответственностью относится к своему делу, но испытывает постоянные притеснения со стороны помещицы и «коллеги» Вральмана, да и сам Митрофанушка не жалует науку, всячески уклоняясь от занятий и обзывая учителя «гарнизонной крысой». С досадой и сожалением Цыфиркин понимает, что ничему не смог научить недоросля Митрофана («В иного пня в десять лет не вдолбишь того, что другой ловит на полете») и в финале отказывается брать деньги за свою работу, чем вызывает расположение Стародума и других положительных персонажей комедии.

Грамматике Митрофанушку обучает недоучившийся семинарист епархии Сидорыч Кутейкин. О себе он говорит с достоинством, отмечает, что происходит «из ученых», «ходил до риторики», но подал в консисторию челобитье с прошением об увольнении, т.к. «убоялся бездны премудрости». Очень ироничен ответ, полученный Кутейкиным: «Такого-то-де семинариста от всякого учения уволить: писано бо есть, не мечите бисера пред свиниями, да не попрут его ногами». Именно по-свински он и поступает: всячески поддерживает и разделяет негодование Цыфиркина по поводу бестолкового обучения Митрофана, но при этом не прикладывает особых усилий, чтобы улучшить положение дел. Вся жадность и алчность Кутейкина проявляются в финале, когда он просит не только оплатить ему полгода работы, но и добавить денег за изношенную обувь и простой («что сюда прибредешь, бывало, по-пустому…»).

Самым ярким и абсурдным персонажем является немец Адам Адамыч Вральман, который призван учить Митрофанушку «по-французски и всем наукам». Он находится в самом привилегированном положении среди учителей: его и за стол с собой сажают, и вином подчуют, и белье ему стирают, и платят больше всех – «по триста рубликов на год». Страстный любитель табака Вральман, по словам Еремеевны, «страшный греховник». Цыфиркин и Кутейкин также недовольны им: «Сам праздно хлеб ешь и другим ничего делать не даешь». Но самое главное – Простакова удовлетворена, ведь он ее дитятку не неволит. Вральман убежден, что грамматика и арифметика ни к чему Митрофану, надобно всего лишь избегать умных людей («с умными лютьми не сфясыфайся, так и пудет плаготенствие пожие») и уметь авансировать в свете. Естественно, что ни по-французски, ни другим наукам Вральман не обучил капризного недоросля, да и чему может научить человек, который к всеобщему удивлению оказался бывшим конюхом?

Для более разностороннего развития Митрофанушке не хватало бы еще учителя географии, но о такой науке в семье Простаковых и знать не знали, а когда получили толкование, сочли ее «недворянской», а извозчичьей.

Об образовании и воспитании, которое могут дать такие учителя «митрофанушкам», очень метко выразился Стародуб: «Ну, что для отечества может выйти из Митрофанушки, за которого невежды-родители платят еще и деньги невеждам-учителям? Сколько дворян-отцов, которые нравственное воспитание сынка своего поручают своему рабу крепостному! Лет через пятнадцать и выходят вместо одного раба двое, старый дядька да молодой барин».